Польская Gazeta Wyborcza опубликовала интервью с историком Влодзимежем Бородзеем. Он считает, что война за Польшу стала невозможной по ряду причин, в том числе из-за Соединенных Штатов Америки, которые нередко играли на глобальной арене ведущую роль, но почему-то всегда снимали не те правительства, которые было нужно.

По словам польского профессора истории, «холодная» война нередко превращалась в «горячую». Первым таким примером стала ситуация в Корее, а позже понять, насколько мир может оказаться близко к настоящей катастрофе, помог Карибский кризис. В 1989 году в Восточной Европе начался период так называемых «бархатных революций», приведший к падению советских режимов. Эти события и дальнейший распад Советского союза свели «холодную» войну в могилу.

Впервые по-настоящему «горячим» стало противостояние между Северной и Южной Кореей. Оно происходило в Азии, однако за ним наблюдал целый мир. На стороне Юга оказались американцы, а формально ООН, что было спровоцировано ошибкой посла СССР, оскорбившегося и покинувшего заседание Совбеза. Он, таким образом, лишился возможности сказать свое категоричное «нет», вследствие чего последовало единогласное решение.

На стороне Севера играл коммунистический Китай. Потери оказались просто колоссальными, и это была настоящая кровавая и очень масштабная бойня, свидетельствующая о конфронтации двух блоков, а не какое-то сражение на краю земли. Тогда все обошлось без применения ядерного оружия, как того хотел один из американских генералов. Президент Гарри Трумэн в то время серьезно опасался, что в случае атаки на КНР на арену выйдет СССР.

Позже умер Сталин. Вначале это не оказало влияния на международную ситуацию, поскольку Советский союз продолжал напористый путь по инерции. Ситуация в Венгрии продемонстрировала, что Москва без Сталина не стала более уступчивой. СССР по-прежнему чувствовал себя в ней хозяином, а Запад предпочитал стоять в стороне. Коммунистический путч 1968 года в Чехословакии стал лишним доказательством того, как опасно касаться чужих сфер влияния. Подавить восстание самостоятельно венгерские коммунисты бы не смогли. Это удалось сделать только СССР и исключительно с молчаливого согласия Запада. Коммунизм двигался напролом.

Далее заявила о себе Куба. Советский союз тайно размещал на острове ракеты с ядерными боеголовками. Когда появились неопровержимые доказательства, Кеннеди отдал приказ начать блокаду Кубы, и тогда риск развязывания войны был невероятно высок, поскольку в сторону острова начали двигаться дополнительные советские корабли. Хрущев в итоге сдался, после чего его позиции в Кремле сильно пошатнулись. Москва и Вашингтон готовились к самым неприятным сценариям, однако ни одна из сторон настоящего боевого конфликта в реальности не желала. Удивительно, но именно Куба научила сверхдержавы сдерживать собственные аппетиты.

После смещения Хрущева и прихода Брежнева в США погиб Кеннеди, а в поле зрения государств появился Индокитай. Первыми там понесли поражение французы. Полным разгромом стала битва при Дьенбьенфу. То сражение показало, что ни более совершенные технологии, ни лучшая подготовка, ни высокий уровень профессионализма не могут гарантировать победы. Американцам во Вьетнаме сильно мешала общественность США. Использовать свои силы на полную мощь они не могли.

Еще одним доказательством того, что Запад не будет умирать за периферии Европы, пусть даже и очень важные, стала история Чехословакии в 1968 году. В Африке продолжались локальные конфликты, где освободительные силы при поддержке Кремля и всего советского блока сражались с группировками, которые поддерживались США, Португалией и Францией. Жители африканского континента готовы были погибать, а в Европе таких людей не было. Оба блока, казалось, смирились с существованием друг друга.

Затем случилось бессмысленное вторжение СССР в Афганистан, а в 1980 году «холодная» война переместилась в Польшу. Варшава стала очень чувствительной, как в географическом, так и в пропагандистском и идеологическом плане. Тогда поразила своей активностью профсоюзная организация «Солидарность». Она никак не вписывалась в советский строй, да и логику польской модели. В соцстранах бунты, как правило, носили локальный характер, поэтому их можно было легко подавить путем репрессий и денежных средств, однако данный метод работать перестал.

Польский историк убежден, что ни Запад, ни США не стали бы биться за Польшу, если бы Советский союз все же решился на вторжение. Они были готовы лишь ввести какие-то ограничения и санкции. В 80-х минувшего столетия никто и подумать не мог, что СССР вскоре развалится. За десять лет до этого Запад переживал сложнейший этап, связанный с нефтяными кризисами. Новая эпоха, пришедшая после войны, вскоре закончилась. Экономический рост остановился и наступила стагнация. Товары начали обесцениваться. Советская модель терпела крах.