В последние несколько недель в России активно обсуждалась тема возможного перехода страны на 4-дневную рабочую неделю. Стоило премьеру Медведеву заявить о том, что он допускает такие изменения, а после еще и поручить профильным ведомствам «проработать соответствующий вопрос», как политики всех взглядов, чиновники любых уровней, эксперты и простые граждане бросились обсуждать столь привлекательную перспективу.

Впрочем, как отмечает обозреватель сетевого издания «Актуальные новости» Виталий Тагоров, никто из критиков или сторонников этой идеи даже не подумал о том, что подобные изменения в рабочем графике большинства граждан должны происходить естественным путем и не зависеть от решений политических властей. Вообще, подчеркивает эксперт, россиянам в нынешних условиях переход на 4-дневную рабочую неделю скорее навредит, чем предоставит новые возможности.

Переход на 4-дневную рабочую неделю с его преимуществами и недостатками в последние дни обсуждается в России с такой серьезностью, словно уже завтра на законодательном уровне будет закреплено право граждан трудиться всего четыре дня в неделю. О перспективах таких нововведений высказывались даже многие федеральные министры, однако наиболее близким к истине из всего состава российского правительства оказался только глава Минтруда Максим Топилин. Но и в его оценке ситуации есть неточности, хотя бы потому, что министр забыл упомянуть главное: переход на 4-дневную неделю должен быть естественным, а не «назначенным» процессом. Ведь к этому должен быть прежде всего готов не бюджетный сегмент рынка труда, а бизнес, который, как известно, определяет реалии экономики страны в конкретный промежуток времени, подчеркивает обозреватель.

Доходы и расходы

Можно, к примеру, смоделировать ситуацию, при которой гражданам будет предложено начать работать четыре дня в неделю. Как резонно замечали многие чиновники и эксперты, возможно это лишь в случае повышения производительности труда, поскольку разом сократить объемы производства товаров и услуг на рынке страны на 1 день, а значит на 20%, не решится ни одна, даже склонная к рисковым экспериментам власть. Но все же, если допустить, что россиянам со следующей недели нужно работать только с понедельника по четверг, значит они получат три выходных в неделю. Как известно, львиную долю расходов в бюджете большинства российских семей формируют «траты выходного дня». И это логично, времяпрепровождение с семьей – занятие пусть и приятное, но все-таки весьма затратное. Но теперь таких свободных дней станет ровно в полтора раза больше, соответственно вырастут и расходы на это. Признаться, не самая лучшая перспектива в условиях зафиксированного в последнее время падения реальных доходов населения, утверждает Тагоров.

Примечательно, что, высказываясь о возможностях введения «4-дневки», премьер упомянул о «сохранении уровня доходов». Но и здесь все не так просто, как видится из окон кабинетов в Доме правительства. Да и российская практика уже знает примеры перехода на сокращенный рабочий график, при которых оплату за потерянный день у работников, пусть и не забирали, но сокращали на треть. Проще говоря, многие в будущем могу столкнуться с незначительным падением зарплаты в номинальном выражении, что бы там ни обещали инициаторы.

Новый рынок труда

Еще одна важная деталь подобных изменений, утверждает автор, заключается в том, что они приведут к практически полной перестройке рынка труда и во многих случаях совсем не в пользу работников. Ведь сокращенная неделя в магазинах, ресторанах и других организациях заставит работодателя искать новых сотрудников на высвободившиеся дни, но предложить им работу «на один день» будет крайне проблематично с любой точки зрения, а значит, придется изымать недостающие трудочасы у уже имеющихся трудовых ресурсов. Это означает, что старые работники потеряют часть своего трудового времени и, как следствие, часть зарплаты. И все для того, чтобы перекрыть высвободившийся день. Графики усложнятся, текучка кадров усилится, зарплаты, как следствие, начнут падать.

Куда сложнее обстоят дела в бюджетном секторе, а именно он первым перейдет на четырехдневную рабочую неделю в случае, если такое решение будет спущено в массы сверху, то есть, принято соответствующим постановлением правительства. И если со школами все более и менее понятно, поскольку, сократив рабочую неделю преподавателям, можно сократить ее и ученикам со студентами. Хотя, в этом случае возникает немало вопросов к качеству образования. То вот в больницах, к примеру, ситуация окажется диаметрально противоположной. Кто будет обслуживать пациентов при «четырехдневке» с полностью перекроенными рабочими графиками да еще и в сфере, куда из-за не очень высоких зарплат в принципе не особо стремятся попасть молодые специалисты? Ответ очевиден: администрациям клиник придется перенимать опыт бизнеса, делая жизнь медицинского персонала невыносимой.

Естественный процесс

Наконец, подчеркивает обозреватель, важно понимать, что даже при появлении реальных предпосылок для перехода на сокращенную рабочую неделю, сам процесс должен быть естественным. Это хорошо заметно по таким сегментам российского рынка труда, как «финтех» или «айти», где сокращенная рабочая неделя повсеместно вводится уже более 10 лет подряд. Но в данном случае успех обусловлен возможностью реально повысить производительность, поставить часть работы на аутсорс, предложить сотрудникам решать часть рабочих задач удаленно. В большинстве же случаев подобные подходы не применимы даже в очень большой перспективе. Фактически, бизнес, через усовершенствование базовых рабочих процессов должен сам прийти к решению о том, что ему пора переходить на «четырехдневку», в противном случае рынок труда и экономика в целом не переживут потрясения, которые могут стать для них критичным.

И только после того, как частный сектор экономики хотя бы на 70-80% решит задачи оптимизации всех процессов для перехода на сокращенную неделю, попутно обеспечив работников достойным доходом и обозначив дополнительные задачи на высвободившиеся дни недели, можно будет подключать к процессу правительство. То есть, только тогда у властей появятся предпосылки для рассмотрения самого вопроса по существу. А пока любые разговоры об этом выглядят лишь как попытки соответствовать трендам, которых, как удачно заметил все тот же Максим Топилин, пока еще на самом деле нет ни в одной стране мира.